воскресенье, 27 июля 2014
12:28

Сергей Шарабин "Большой мастер Авербах".

Сергей Шарабин
Большой мастер Авербах


Юрий Львович Авербах — это имя хорошо знакомо всему шахматному миру. Вряд ли найдется шахматист, который, отправляясь на соревнования, не возьмет с собой его фундаментальный 5­томный труд «Шахматные окончания».
Родился Юрий Львович в Калуге 8 февраля 1922 года. Он чемпион СССР, победитель и призер многих престижных международных соревнований, неоднократно в составе сборной команды СССР побеждал на чемпионатах Европы. Ю.Л. Авербах — международный гроссмейстер с 1952 года, заслуженный мастер спорта СССР с 1965 года. Отмечен рядом правительственных наград, в том числе орденом «Дружбы народов». Долгое время Юрий Львович являлся председателем Шахматной федерации СССР, входил в руководящие органы международной шахматной федерации ФИДЕ. Он пользуется заслуженным авторитетом среди профессиональных шахматистов, ему часто доверяют судить соревнования на самом высочайшем уровне Он автор не одного десятка книг, переведенных на многие языки. На протяжении многих лет он возглавляет авторитетный журнал «Шахматы в России».
Что говорить, легендарная фигура. Я очень благодарен Юрию Львовичу за согласие дать интервью нашей газете. Надеюсь, что мое мнение разделят и читатели.

— Юрий Львович, что связывает вас с Калугой, как проходила ваша шахматная юность?

— Я родился в Калуге. Все мои родственники со стороны матери — потомственные калужане. Моя тетя много лет преподавала математику в шестой средней школе, что на Пушкинской улице. Там до сих пор стоит дом, где жили мои дедушка, бабушка и другие родственники. А мои родители жили на улице Владимира Соловьева, параллельно ей проходила улица Брута (позже ее переименовали в улицу Циолковского), на которой жила семья Циолковских. Рядом с Циолковскими жили братья Надарьяки, с которыми я дружил. Через них познакомился с внуками Циолковского. Когда семья К.Э. Циолковского переехала в новый дом, я продолжал с ними поддерживать дружеские отношения. Самого Константина Эдуардовича видел много раз.
На меня произвел впечатление такой случай. Когда я прогуливался со своим дедом, мимо нас проехал велосипедист. На голове у него был котелок. Я очень удивился, ведь тогда котелки уже не носили. Увидев моего дедушку, он остановился и довольно долго разговаривал с ним. После того как человек скрылся на велосипеде, дед уважительно сказал: «Это Циолковский». В дальнейшем я много книг прочитал из библиотеки Константина Эдуардовича. У него в семье была хорошая библиотека, книги были сложены в беседке во дворе. В основном это были недорогие, но очень интересные издания.
Когда я был еще ребенком, мои родители переехали в Москву. Но тем не менее каждое лето я всегда приезжал в Калугу. У меня были очень хорошие контакты с калужскими шахматистами. Отец научил меня играть в шахматы, когда я был еще дошкольником. Но настоящее увлечение шахматами пришло после международного турнира 1935 года. Летом 1936 года я познакомился с калужскими шахматистами Гагариным, Устряловым, Юрой Гонаком (во время войны он был замучен в Бухенвальде).
В 1938 году, когда я стал чемпионом страны среди школьников в группе мальчиков 16 лет, известный калужский пропагандист шахмат Дмитрий Николаевич Василевский пригласил меня принять участие вне конкурса в чемпионате Калуги. Тогда я занял первое место. В то время был первокатегорником по шахматам, а в Калуге были только вторые разряды. Турнир состоялся очень интересный, играли в основном люди взрослые.
Когда я стал мастером с легкой руки Дмитрия Николаевича Василевского, довольно часто приезжал в Калугу с выступлениями, давал сеансы одновременной игры. Но после смерти Василевского, когда к руководству калужскими шахматами пришли новые люди, эти связи, к сожалению, прервались.

— Как затронули шахматную общественность репрессии, свирепствовавшие в 30­е годы в нашей стане? Отразились ли они на ваших близких?

— Отец у меня в те годы работал в «Трестэкспортлесе», который экспортировал деловую древесину на Запад. Мой отец работал бракером — ездил в те места, где растет лес, и отмечал деревья, требующие вырубки. В 1937 году было арестовано все руководство «Трестэкспортлеса» за связи с заграницей. По­видимому, в них подозревали шпионов и заодно арестовали всех рядовых сотрудников. Мой отец находился в это время в Ивановской области, и ему очень повезло. Дело в том, что в 1938 году, после того как Ежова сменил Берия, как ни странно, наступило послабление, репрессии стихли. Мой отец отсидел только год, и его выпустили. Ему очень трудно было что­-то приписать: когда человек все время в лесу — какие тут связи с заграницей?
Шахматы очень сильно пострадали от репрессий. Я сейчас занимаюсь биографией мастера Измайлова — это шахматист 1906 года рождения, был чемпионом Сибири, второй чемпион РСФСР. Его арестовали в 1936 году и расстреляли. Его сыну сейчас дали справку о том, что отец был репрессирован незаконно. Фактически история такая: отец был расстрелян, мать осуждена на 8 лет, а сын попал в детский дом и только потом стал выяснять, что произошло с отцом. И таких шахматистов было немало. Такая же судьба была у ленинградского мастера Арвида Куббеля. Был репрессирован выдающийся этюдист, один из братьев Платовых — Михаил. Та же участь постигла известного шахматного композитора Залкинда. Другой шахматный композитор — Муссури, грек по национальности, был расстрелян вместе с матерью. Особенно почему­-то пострадала шахматная композиция. Один из выдающихся композиторов С.Каминер перед арестом прибежал к Ботвиннику, чтобы тот сохранил его тетрадь с этюдами. К этому списку можно добавить М. Барулина, латышского мастера В. Петрова.
Была такая история: шахматист Степанов в Ленинграде в 1940 году поменял фамилию на Шнейдеман, потому что его отец был немцем. В 1941 году в блокадном Ленинграде попал под репрессии и сгинул в Гулаге.

— Вы знакомы с девятью чемпионами мира. Кто из них произвел на вас наибольшее впечатление как личность?

— Конечно, все чемпионы — личности. И все они обладают, за редким исключением, скажем прямо, нелегким характером. Как шахматист на меня наибольшее впечатление произвел Михаил Таль именно поиском исключений. Но в целом я не могу кого-­либо выделить. Это все «фигуры в бронзе».
Меня связывает давняя дружба с Василием Смысловым. Мы с ним познакомились в 1935 году, в том турнире, где, когда я стал чемпионом страны по группе мальчиков, он был чемпионом по группе юношей. Дружба уже полувековая. Как человек он мне нравится.
Я отношусь ко всем чемпионам с уважением, но люди они все разные, и характеры у них разные.

— О Фишере можете что-­нибудь сказать?

— Я с ним играл в 1958 году на межзональном турнире. Он на меня произвел впечатление мальчика, безумно влюбленного в шахматы. Представляете, был сентябрь, бархатный сезон на Адриатическом море, солнце, можно загорать, купаться, а Фишер не выходил из комнаты. Он мог заниматься шахматами 24 часа в сутки. Эта одержимость привела к тому, что он в этом турнире, ему было всего 15 лет, стал претендентом на мировое первенство, хотя до звания он добрался через много лет.

— С чем это связано? Почему он проделал такой долгий путь к успеху?

— Потому что это не так просто. Надо было пробиться через очень мощную когорту советских шахматистов. В то время были и Спасский, и Ботвинник, и Петросян. Конечно, ему непросто было пробиться — и опыта надо набраться, и даже, если хотите, физических сил. Спасский тоже в 1955 году стал чемпионом мира среди юношей, а только в 1969 стал чемпионом. Так что это, видимо, нормальный путь в то время, когда были очень сильны претенденты на звание чемпиона мира. Тот же В. Смыслов, тот же П. Керес, тот же Т. Петросян. Их всех надо было пройти, чтобы пробиться к цели.

— Почему не состоялся матч в 1975 году между Фишером и Карповым? Не было ли тут какой-­либо подоплеки?

— Мне кажется, что­то у Фишера было не в порядке. У меня были очень хорошие отношения с исполнительным директором американской шахматной федерации Эдмонсоном, мы обычно с ним на заседаниях ФИДЕ вместе обсуждали очень многое. Когда проходил конгресс ФИДЕ специально насчет этого матча, Эдмонсон мне неожиданно сказал: «Знаете, Юра, мы, наверное, с вами поссоримся». На этом конгрессе он выступал против нас настолько резко, как будто хотел заставить нас самих отказаться от матча. Фишер требовал, чтобы правила были под него — матч продолжался до 10 побед. А Карпов был физически послабее, он столько бы не выдержал.
У меня подозрение, что Фишер не мог тогда играть, он болел или еще что. Когда мы были в Америке и пришел Фишер, он имел нездоровый вид. Эти интервалы были связаны с какими­-то особенностями.
Наша федерация четко стояла на соблюдении правил. А Фишер старался добиться преимуществ именно в правилах. У нас, правда, есть примеры и других чемпионов, которые пытались это делать. Но у Фишера это очень четко прослеживалось.

— Правильно ли был прекращен матч между Карповым и Каспаровым в 1985 году?

— Тут история очень простая. Насколько мне известно, врачи рекомендовали Карпову прекратить матч. У него резко ухудшилось здоровье. После тридцатых партий тогдашний председатель Шахматной федерации СССР Виталий Иванович Севастьянов начал тайные переговоры с целью сделать перерыв на два месяца. От имени нашей федерации, не посоветовавшись ни с кем из ее руководства, он направил письмо председателю ФИДЕ Ф. Кампоманесу с предложением матч прервать, а затем возобновить с разницей счета в пользу Карпова. Это было совсем против правил. Когда приехал на матч Ф. Кампоманес, началась торговля. Карпова, как известно, защищали наши партийные деятели типа Зимянина, а Каспарова — Алиев. И вот в итоге Алиев оказался сильнее, чем Зимянин. Карпов хотел, чтобы матч прекратился со счетом 2:0 в его пользу. И начался через какое­-то время со счетом 2:0 в его пользу, а Каспаров с этим не был согласен. Я был одним из судей этого матча и присутствовал на сцене, когда Ф. Кампоманес произнес исторические слова, что он прерывает матч. Как раз в это время я слышу шепот побледневшего Карпова: «Юрий Львович, что он говорит, мы с ним договорились совсем о другом!» Я не знаю, о чем они договорились, но, думаю, они могли договориться только о счете 2:0. Команда Карпова пыталась надавить на Каспарова, но его защитил Алиев. Алиев уже в то время был сильнее.

— Ваши впечатления о личностях Карпова и Каспарова?

— Я очень уважаю Карпова как чемпиона мира, но как человек он мне несимпатичен. Я также очень уважаю Каспарова, но считаю, что у него имеются сильные недостатки, которые мешают в его деятельности. Он начинает что­-то, но быстро остывает. Я не буду взвешивать, у кого больше положительных или отрицательных качеств, но, повторяю, как к шахматистам я отношусь к ним с уважением.

— В годы моей юности на телевизионном экране под вашим руководством регулярно выходила передача «Шахматная школа». Признаюсь, что во многом благодаря ей я связал свою дальнейшую судьбу с шахматами. Нет ли у Вас планов возобновить занятия? Сохранились ли прежние киноматериалы?

— Передача выходила пятнадцать лет. Одним из приводных ремней нашей школы являлся гроссмейстер Александр Котов. Он очень активно бился за школу. После его смерти в 1986 году ее закрыли. Закрыли ее очень хитро. Передача относилась к редакции познавательных программ. Пришло новое начальство и заявило: при чем тут шахматы, они должны быть в спортивной редакции. Спортивная редакция сказала: мы рассказываем только о соревнованиях, а у вас обучают игре. Так программа повисла. Была моя попытка как президента шахматной федерации привлечь внимание к этой проблеме, но моих возможностей не хватило. Я подозреваю, что были силы, которые хотели эту программу погубить. Самое ужасное в том, что все материалы стерли. В настоящее время их можно было бы издать, например, в виде компьютерного диска. Наше разгильдяйство не только в этом.
Сейчас ведутся переговоры с целью возобновить передачу, но все под большим знаком вопроса. А ведь мы в свое время примерно ста тысячам шахматистов выдали квалификационные билеты. Это был могучий стержень в развитии шахмат в нашей стране. Мне неприятно видеть, как бедно освещаются в настоящее время шахматы на телевидении.

— Не могли бы вы вспомнить какие-­либо курьезные ситуации из вашей шахматной, и не только шахматной, биографии?

— На шахматной Олимпиаде в Москве, где я был главным судьей, проходил матч Италия — Австралия. В одной из партий оба шахматиста оказались в цейтноте. Итальянский шахматист, в спешке вместо своих часов нажал на соседние, а его часы продолжали идти. На это ни он, ни его партнер не обратили внимание. А капитан итальянской команды заметил и по-­итальянски закричал: «Ты нажал не те часы». Кричал через голову игравшего австралийца. Тот услышал непонятный крик, повернулся и потратил драгоценные секунды и в итоге просрочил время. И тут возник конфликт, потому что капитан вмешался в ход партии, а это не полагается. Судья засчитал поражение австралийской команде. Они подали протест. Тогда я принял решение добавить австралийцу минуту, капитану итальянцев сделать предупреждение. Они продолжили игру и сразу согласились на ничью.
А вот другой случай. Я был на прошедшей Олимпиаде в Элисте заместителем главного судьи. В одной из партий шахматист взял ход назад. Его противник мне говорит: «Мой партнер взялся за ферзя, а пошел ладьей». Я спрашиваю: «Правда?» Он говорит: «Нет». А затем, подумав несколько секунд, говорит: «Ладно, давайте я пойду ферзем». Этим самым он признался.
Другой случай не связан с шахматами. После окончания МВТУ им. Баумана я работал пять лет в научно­-исследовательском институте Министерства авиационной промышленности, директором которого был академик М.Келдыш. Я занимался газовыми турбинами. Одна из моих работ называлась «Гидравлические потери в проточной части газовых турбин». Я сделал отчет, подписал его как исполнитель работ. Отдал своему начальству, которое тоже расписалось. А через какое­-то время меня вызывает сам Келдыш. Он очень редко общался с рядовыми сотрудниками, человек он был молчаливый, неразговорчивый. Его называли «великий молчальник». Придя в кабинет директора, я представился: «Младший научный сотрудник Авербах». Он протянул мою работу и попросил прочитать ее название. Тут я заметил, что машинистка напечатала вместо слова «гидравлические» — «государственные». И никто, кроме Келдыша, не заметил опечатку. Мы вместе с ним засмеялись. Пришлось исправлять ошибку на титульном листе.

— В настоящее время многие предрекают гибель шахмат, которые не смогут выдержать конкуренцию с мощными компьютерными программами. Ваше мнение по этому поводу?

— Шахматы прошли длинный путь вместе с людьми и не раз подвергались опасности. В средние века карты конкурировали с шахматами. Если в русском обществе при Петре I на ассамблеях играли в шахматы и почти не играли в карты, то при Екатерине Великой играли почти все только в карты, и немножко — в шахматы. В истории шахмат были периоды отлива и прилива. Я оптимист. Думаю, что люди будут играть в шахматы, несмотря на прогресс компьютерных шахматных программ. Ведь оттого, что скорость автомобиля выше, чем у человека, люди не перестают заниматься бегом. Хотя я убежден, что машина будет со временем играть сильнее, чем человек.

— Почему Каспаров проиграл матч компьютеру?

— Там не все понятно. Я думаю, для них это была чистая рекламная акция. Они, по­-моему, Г.Каспарова просто обманули. Не исключено, что в какой-­то момент в ход партий вмешивались и люди. Я не хочу входить в детали, но я думаю, что еще говорить рано о том, что машина играет сильнее человека. Она играет сильнее человека только в блиц.

— Над чем вы в последнее время работаете?

— Готовлю большую работу, может быть, это будет учебник по истории шахмат или очерки. Более тридцати лет занимаюсь этим. За эти годы накоплен огромный материал. Приведу такой пример. Современные шахматы, по которым сейчас играют, возникли приблизительно 500 лет назад. И Россия тогда перешла к современным шахматам. И вот недавно обнаружилось, что на Алеутских островах местное население до сих пор, играя в шахматы, использует русские названия фигур. И это неудивительно, ведь Алеутские острова были открыты русскими в XVIII веке. Но ведь алеуты начинают партию с начального положения, напоминающего средневековые табии. А это значит, что и у нас в XVIII веке играли по старым правилам.

— Как вы относитесь к строительству Кирсаном Илюмжиновым в Элисте шахматного города Сити­чесс?

— Все зависит от того, как К. Илюмжинов будет использовать Сити­чесс. Это целая группа маленьких и больших особняков. Может, он захочет там сделать собственный Лас-­Вегас, туда будут приезжать иностранцы и оставлять там деньги. Может быть, это будет неплохо. Сейчас в Элисте большие перемены: асфальтированы многие улицы, приведены в порядок, построены красивые дома. Судя по всему, Илюмжинов многое делает. Конечно, там есть люди, которым это не нравится. Он старается дать больше зрелищ. Он построил прекрасный стадион, который всегда переполнен. Футбольная команда Калмыкии играет в высшей лиге. На фоне бедствующего народа выглядит не очень хорошо, но, с другой стороны, молодежь его поддерживает. Народ Калмыкии в свое время очень пострадал, был сослан. Впоследствии был возвращен на свои земли. Сама идея, что маленькая республика сумела провести у себя всемирную шахматную Олимпиаду, способствовала их единению. У Кирсана Илюмжинова много показухи, но фарсом это не могу назвать. Я в свое время тоже относился отрицательно к идее проведения шахматной Олимпиады в Элисте, даже сомневался, ехать ли мне туда судьей, но, с другой стороны, считал — Олимпиада самое крупное шахматное соревнование. О Калмыкии никто до этого не знал. Теперь о ней знают во всем мире. Благодаря этому Илюмжинов наладил контакты с зарубежными странами.

— Как вы относитесь к новой системе розыгрыша звания чемпиона мира, предложенной Илюмжиновым?

— Я ему высказал давно свою позицию, что звание чемпиона мира традиционно должно разыгрываться только в матче. Называйте как угодно новое соревнование, оно привлекает шахматистов, они получают приличные деньги, им это нравится. Но если говорить о чемпионе, звание должно разыгрываться только в матче. Это столетняя история, и от нее никуда не деться. Я думаю, к этому вернутся, несомненно. Не может звание чемпиона мира разыгрываться в легких партиях по пять минут. Это уже другие шахматы. Есть традиция, почему мы должны ее нарушать. Говорят, что сейчас новое время. Мне кажется, что это к новому времени не имеет никакого отношения.

— Юрий Львович, вы много лет возглавляете журнал «Шахматы в России». Как вы пришли в шахматную журналистику? Какие проблемы сейчас стоят перед ней?

— Пришел я в шахматную журналистику в пятидесятые годы. В 1958 году стал редактором «Шахматной Москвы». После смерти В.Рагозина, который был главным редактором журнала «Шахматы в СССР», мне предложили возглавить редакцию этого популярного шахматного издания. Я в это время уже занимался исследованием эндшпиля, литературной работой.

1998 год



@темы: Советский Союз, книги, Калуга, шахматы, спорт, Авербах, Роберт Фишер, журналистика, журналист, Гарри Каспаров, детские шахматы, писатель с ДЦП, писатели XXI века, Центральный Дом журналистов, Россия шахматная, шахматная журналистика, шахматная школа, шахматное образование, шахматный тренер, Калуга Дмитрий Василевский, шахматная федерация, Анатолий Карпов, Кирсан Илюмжинов, Ф.Кампоманес, ФИДЕ, Юрий Авербах

URL
Комментарии
12.02.2024 в 22:05

Гость
Здравствуйте, здорова, сообщество форума!

Хотел бы поделиться с вами своим свежим опытом поиска отличного автосервиса в Оренбурге. После долгих поисков, я наконец нашел то место, которым действительно остался доволен — AutoLife 56.

Что мне особенно понравилось в АвтоЛайф, так это профессиональный подход каждого специалиста этого сервиса. Мастера не только с высокой точностью решили проблему с моим автомобилем, но и предоставили важные указания по его дальнейшему обслуживанию.

Мне кажется важным поделиться этой информацией с вами, так как знаю, насколько сложно порой найти действительно надежный сервис. Если вы ищете надежный автосервис в Оренбурге, рекомендую обратить внимание на AutoLife56, расположенный по адресу: г. Оренбург, ул. Берёзка, 20, корп. 2. Они работают ежедневно с 10:00 до 20:00, и более подробную информацию вы можете найти на их сайте: https://autolife56.ru/.

Надеюсь, мой опыт окажется полезным для кого-то из вас. Буду рад почитать ваши отзывы, если решите воспользоваться услугами АвтоЛайф 56.

Установка дополнительного оборудования в Оренбурге
Список ссылок
Вашему вниманию предлагаем лучший автосервис в Оренбурге - автосервис AutoLife Знакомство о AutoLife56: преимущества в ремонте автомобилях в Оренбурге Вашему вниманию советуем лучший автосервис в Оренбурге - AutoLife56 Не забывайте: автосервис AutoLife — ваш выбор в мире авторемонта в Оренбурге Использование доступного автосервиса в Оренбурге завершился успехом: АвтоЛайф 6d11788
URL

Расширенная форма

Редактировать

Подписаться на новые комментарии
Получать уведомления о новых комментариях на E-mail